В начало цикла

КЕНТЕРБЕРИ

Единственная башня
городской стены — сохранилась
потому что в ней была тюрьма От всей
челюсти стены остался только этот обломанный
зуб мудрости — 

социального упорядочивания хищности — 

в рамки поставленные самыми сильными хищниками того времени
Меня всегда притягивают окна — паллиатив выхода наружу
Из этой темницы можно было полетать глазами
не только в небе — густом как пивная пена
но и пройтись вдоль реки приклеившись
к юбке какой-нибудь
кружевницы

Тюрьмы
Разновидности тюрем
Есть стационарные  как эта башня-ладья
на шахматном поле в миллиард клеток (Король — это Собор
его драконья готическая эрекция видна отовсюду даже из окон гостиницы
Ночью проснешься  а в запотевшем стекле — опять то же самое
Королева — меж тем в Виндзоре) Но есть тюрьмы
мобильные:

одиночки прямоходящие — это мы

Сквозь пустой воздух — дохлый номер
достучаться в соседнюю камеру
Особенно со стихами
про невозможность

 Собор стоит на
крови архиепископа — 
не поделившего с королем — что же? Правильно: власть
Четыре рыцаря — старые знакомые бывшие сослуживцы по Тауэру
зарезали Томаса прямо в соборе Святое место

Что там было на самом деле?

Что такое это самое "дело"? — И зачем нам нужна правда? И кому это — нам?
Да даром не нужно  С собой нет ни времени ни сил разобраться  Я
для себя — главная истерическая достопримечательность
достойная хотя бы маленького ознакомительного
проспектика и ежедневного пристального
разглядывания снаружи
и изнутри

Но так же
как моя неврастения помещена
в некое физическое тело мужского пола
с коим она находится в отношениях вялотекущего развода
(это закончится — довольно скоро тихо по форме и скандально по сути) — 
так и тело —  многоножка нервных окончаний — орган того пространства
в котором временно находится

Сегодня среда обитания — Кентерберри

Неделя жизни здесь оставит: фотографии в семейном альбоме
воспоминание о тяжелой простуде в чужом городе и этот
текст Идеальный адресат — внучатый потомок: у него
хотя бы один предок не будет
анонимом

К следующему стихотворению