Издательство «Стетоскоп»
Содержание журнала «Стетоскоп» за 1993—2010 годы
Без номера
Без имени
Без названия
Молчи и
слушай, как звенит время чужой жизни на воздухах. Нет звука тоньше этого,
в четыре раза тоньше комариного писка.
День за днем мы изнуряли себя пешим ходом
и детальными пересказами своих коротких биографий. Сейчас я не смогу
восстановить в памяти ни одного из тех разговоров, как, собственно,
даже лицо твое и фигуру. Будто ты была лишена телесности.
Сейчас я говорю себе так:
Щебечи, пока зелёный / ландыш маковку не вынул / из нагрудного кармашка.
/ Щебечи, пока влюбленный, / щебечи пока наивный, / щебечи, пока не
страшно.
Молчи и
смотри, как надкус на яблоке покрывается коричневой сеточкой. Мысль
замирает на вдохе истомы, тает в усталом слухе, а мы все о прошлом,
да о прошлом! "Однажды...", "как-то раз..." Кому может быть любопытна
чужая жизнь! Даже если и выслушает тебя, то лишь для того, чтобы подхватить
"а у меня..."
Сейчас я думаю так:
Говорю, говорю с тобой — как головой в воду, / не размыкая уст,
не отрывая глаз.
Молчи и
ощущай тепло, исходящее от плеча, слышай ровное дыхание чужой жизни,
наблюдай за биением сердца в крохотной жилке на виске. Замолчи на полуслове,
задумавшись о своем, с небрежностью, допустимой только перед самим собой.
Оборви мысль, слишком разборчиво выговаривающую себя, оборви грубо и
раздраженно, как непрошенного собеседника. Вырвется слово и упорхнет,
играю им, а оно бьется в руках, взбалмошное, только что не матерится...
Я оставил за собой право в любой момент
поправиться в сказанном прежде. Мне безразлично, что это похоже на попытку
пересказать прожитые дни, подменить людей и события — я не уверен не
только в своих речах, — я не обязуюсь незыблемостью своих мыслей, чувств
и восприятий. Я заново придумаю твои черты и твои слова, я сверну в
другой переулок и не разминусь с тобой, или — даже! — подменю тебя на
другую. Однако, есть вещи, мне неподвластные — это удача нашей встречи
и неизбежность расставания.
Сейчас я живу так:
Все время подбираю слова, / чтобы рассказать, а они / застревают
в горле — кому они нужны / лежу, смотрю в потолок, чужая жизнь / течет
сквозь тело, куда — / в край, где благоухает айва и лист лимонника,
/ где сквозь сердце и стены / домов пролетают посторонние синицы...
Я забыл
рассказать тебе так, чтобы ты поверила — времени нет, а бывает так,
что человека нет рядом, бывает так, что лежишь и смотришь в потолок,
а человека нет рядом, время струится сквозь тебя, говоришь “позвони”,
но ведь нельзя позвонить из небытия? Как позвонить в чужую жизнь, как
позвонить на небо, спрашиваю сам себя, от ангела разве дождешься человеческого
“алло”, рыдай-не рыдай, реви-не реви
