В начало

Они с Валентином Викторовичем решили отойти от дел. Они присмотрели себе хорошенький домик неподалёку от финской границы, деревенскую постройку с огромным запущенным садом, баней и соснами, литературно вздымавшимися из-за прогнившего забора, за которым сразу после колючей проволоки малинника тянулся угрюмый фронт северного леса.
Через год они не выдержали, вернулись в город и открыли бюро по трудоустройству. Кадры решают всё, это Ксения Петровна помнила с детства. Знаменитое изречение стояло на фирменных бланках бюро, рядом с тремя разноцветными профилями: Тургенева, Марии-Антуанетты и Ива Монтана. У Ксении Петровны была своя космогония.
Ещё через год бюро приносило доход в три раза больший, чем служба знакомств, которая к тому времени уже прекратила своё существование. Фирма поставляла надёжных квалифицированных специалистов банкам и совместным предприятиям, иностранным компаниям и благополучным госучреждениям. Ксения Петровна чувствовала себя незаменимой.
И тут появился Харин.
Он не был лохом. Он не был джентльменом удачи. Он не был монстром.
Он был, мать твою, стратег. Бисмарк, твою мать, ни больше ни меньше.
За три года Харин из рядового, из заурядного бойца ничтожного бандитского подразделения со штабом в коммунальной квартире на Гражданке, из профессионального подсудимого стал генералом армии. Он прошёл две криминальные войны, два раза был ранен и после второго ранения лежал три с половиной месяца в больнице на Кипре. На пятый день в реанимации ему было видение: покойный Ваня Конь в обнимку с ещё более покойным Дейлом Карнеги. Это Дейл, сказал Ваня, познакомься. Харин понятия не имел, кто такой Карнеги. Он протянул руку. Володя, сказал он. Володя, не валяй дурака, сказал Карнеги. Займись делом.
Это видение Харин вспомнил на второй месяц пребывания в больнице, когда его навестила знакомая и принесла вместе с грушами, мандаринами и виноградом книжку Дейла Карнеги. Это супер, сказала знакомая. Это меняет человека начисто. Посмотри на меня, сказала она, выпятив загорелый живот. Если бы не Карнеги, я бы до сих пор пивом торговала. Тебе он просто необходим, сказала она, глядя на Харина, упакованного в гипсовый корсет.
С непривычки чтение давалось Харину с трудом. Он прочитывал не более сорока строчек за день. После чтения у него болела и кружилась голова, его часто тошнило, однако из больницы он вышел другим человеком.
Он стал читать и с ходу прочитал три книги Джека Лондона, два тома Кастанеды и "Майн Кампф". После этого он вложил кое-какие деньги в недвижимость и кое-какие — в банковское дело. Он понимал, что поздно взялся и по-прежнему чувствовал себя отстающим, непрооперированным питекантропом в толпе покидающих косметическую клинику неандертальцев. Он стал читать дальше и дочитался до пособия по современной рыночной экономике.
Оказалось, что ему нужны были сферы влияния. Оказалось, также, что насилие является наименее выгодной экономической стратегией. В учебнике это было написано прямо на первой странице, во введении, причём в оригинале соответствующая фраза начиналась унизительными словами "Как всякому известно".
После непродолжительного размышления, Харин пришёл к выводу, что ему нужна авторитетная кадровая фирма с хорошей репутацией. Он поискал и нашёл такую фирму, причём недалеко от собственного офиса. Он был готов купить её у Ксении Петровны. Недорого.
Тысячи за три.
Насилие Харин пообещал применить только в самом крайнем случае.
Валентин Викторович выключил телефон и вернул Паваротти положенные децибелы.
- Ну что?
- Никто не подходит.
- Естественно.
- Ничего естественного. Человек может быть в ванной. Или в булочную может выйти за хлебом. Вот это естественно.
После приезда с островов они снова посоветовались с Евгением и Евгений продиктовал на память телефон: на всякий случай. Мало ли понадобится. Очень приличный специалист, сказал Евгений, совершенно независимый молодой человек, без предубеждений, бывший чемпион Союза по биатлону среди юношей. Валентин Викторович записал телефон сначала на чеке из продуктового магазина, потом переписал его на последнюю страницу театрального календаря и только потом занёс его в записную книжку под конспиративную литеру "К".
- У тебя всегда так.
- Что?
- То в ванной кто-то, то в булочной.

В продолжение