Вступление
Мы, инвалиды,
пришибленные разными войнами,
Вечные ветераны с увечьями, струпьями, ранами гнойными,
Но зато без ног, ушей, ягодиц, яблок глазных, прочей плоти,
Собрались в иерусалимском теле, в одном идиоте,
Который фома-фомой не верил в существование французской столицы
И позволял себе ерничать в отношении Великой Гробницы,
И Елену Святую (а значит, и остров) в стихах охаял проклятый,
Он и сейчас готов остроумничать, дескать, пятой
Группы сам инвалид. Противно ему — мы, настоящие ветераны,
Плечом к плечу, раздражая нежные трехцветные раны,
Заполним под крышку душу это брата рептильим гадам,
По осенним музейным погоним его анфиладам,
Доведем до искусственной ручки, до гастрооргазма,
До сухого почти философского красного спазма.
И тогда на забаву клошарам под мост, где пегасы,
амуры,
Мы, солдаты свихнувшихся армий, и тело, как части структуры
Новоявленной, мы упадем на скамью, распугав туристов и гидов,
И восемь дней будем счастливы,
Счастливы, счастливы,
Счастливы, счастливы,
Счастливы, счастливы,
Счастливы, созерцая Собор Инвалидов.
