Нина Божидарова
Долгая зима

Окна заиндевели. Хорошо, что все еще топят. Хотя скоро, наверное, перестанут. В Большой Северной стране захолодало, и они, скорее всего, прекратят доставку топлива нам. Плохо то, что и здесь холодает. Ботинки прохудились. Не то чтобы попались плохие, но я уже давно в них хожу. Получил последнее предупреждение: если не заплачу, то отключат и свет. Потому что несколько дней назад уже отключили телефон. Сказали, что болтаем со всей Европой, а не платим. Двоюродный брат из Дании послал кекс и рождественское печенье. Поэтому мы хорошо поели, но и больше ракии ушло. А когда голоден, сразу в голову ударяет. Я не мог не позвонить и не поздравить с Новым годом. На следующее Рождество он снова пришлет. Он сам их печет. Не знаю, доживем ли, особенно если зима окажется долгой. Я попросил выслать их нам лучше на Пасху.
А из Франции я получил свитер, а папа — пиджак и лезвия для бритья. Он, естественно, давно уже не бреется. Не потому, что нет лезвий, осталось достаточно от прежних времен. Но утром у него руки трясутся, а позднее желание смотреться в зеркало пропадает. Позвонил и туда поблагодарить. Может, еще чего-нибудь пришлют. А-а-а, чуть не забыл: лезвия мы сбыли очень выгодно на углу "Графа Игнатьева" и "Патриарха Евтимия".
Недавно Митя с верхнего этажа пришел выпить с нами и принес хлеб и колбасу. Мы соврали, что собаке нечего есть, и он принес еще вчерашнего супа. Очень вкусно было. Чуть ему не сказал потом на лестнице. Соврали, потому что собака давно уже сбежала. Или хороший человек догадался ее украсть. Сейчас папеньке некого бить, когда настроение портится.
Были на могиле матери. В этот раз не взяли цветов, как обычно. Несли только плоские бутылочки во внутренних карманах. Потому что, как я уже сказал, холодает. Там барышня дала нам кутьи с собой. Было совсем неплохо, Бог мой! Но было давно и было мало. Мы не ели уже два дня. Но зато кружится перед глазами. Это, кажется, нам плюс. Сильно экономим. Но тем не менее ракия кончается.
Спустился вниз, в кафе, посмотреть, не выбросили ли они чего-нибудь съестного. Но нет. В этих кафе люди очень мало едят. Вышел Вася, хозяин. Наверное, хотел спросить, когда я верну ему деньги, одолженные осенью. Но посмотрел на меня и быстро скрылся. Будто забыл закрыть кассу. Так жаль его стало...
Дома папа, кажется, выпил все до капли. И спал. Или, может быть, уже остывал. Я не посмотрел. Что толку! И так не на что хоронить. Я сел на пол и закутался в пальто. Мимо меня пробежала одна тех тех маленьких мышек, которые стали заглядывать ко мне в последнее время. Захлопнула за собой дверь. Даже она меня покинула. Ракия кончилась. Господи, что мне остается