Издательство «Стетоскоп»
Содержание журнала «Стетоскоп» за 1993—2010 годы
"стетоскоп" N33
Ирина Даурова
Один день Александра Сергеевича
Ирина Даурова
Один день Александра Сергеевича
"Товарищ, верь...", а дальше
строфа не складывалась.
Александр Сергеевич устало откинулся
на спинку кресла и теперь уже издалека посмотрел на лист бумаги, лежащий
на письменном столе. В зеленоватом от абажура свете лампы четко вырисовывались
буквы, написанные от руки. Посередине листа большими значилось: "МАРШ
МАКАРОНОПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ". Ниже шла не очень понятная надпись буквами
поменьше: "ООО "Продукт", еще пониже: слова А. С. Пушкина, музыка П.
И. Чайковского. После двойного интервала начинался текст: "Товарищ,
верь..." и дальше ничего не было. Строфа не шла! Сегодня встал пораньше,
пока все спят, но строфа опять не пошла.
"Хорошо Петру Ильичу, — позавидовал Пушкин. — Думай о прекрасном и пиши музыку! А здесь?! И чтобы тебе про макароны,
и чтобы с фасоном! Да, закончилась тематика: космос, БАМ. Нынче макароны
и колбаса! Никак не перестроиться, староват, видно!"
Мимо двери кабинета мягко прошелестели
легкие шаги. "Наташа встала. — с грустью подумал поэт. — Сейчас начнется:
"Как жить?! Где денег взять?! Давай квартиру продавать!" Ужас! Нет!
С Мойки — никуда, только на кладбище!" — решил твердо. Представил себе
милое заспанное лицо жены, опять мысли не дают покоя: "Эх! Где бы сумму
занять?! Тысячу долларов, на год? Негде! Как Державин умер, так ни у
кого не допросишься. Да и не у кого! У Пущина — у самого нет. Откуда
у него деньги? Можно было бы попробовать у генерала Раевского, генерал
пенсию исправно получает. Однако не выйдет — у генерала! У него родственников
вон сколько! За два дня очищают! Генерал сам пшенку с морковкой на растительном
масле весь месяц жует. Видел! Нет, у генерала не получится! Толстые?
Все разбежались. Кто в Америке лекции про русскую литературу читает,
кто на Би-Би-Си — про разное. Эх! был бы Кюхля в Питере!"
Вспомнил доброе лицо друга в круглых
очечках от близорукости. "Кюхельбекер непременно бы выручил! — думал
Пушкин. — Да где там?! Нашел у себя "немецкие корни". Вот уж два года
как в фатерлянде на пособии живет. Как он уговаривал: "Сашка! Сашка,
давай мы тебе еврейскую ксиву сделаем! Недорого, всего две тысячи. В
Израиловке тоже жить можно. Ты, вон, кучерявый и смуглый. Устроишься!"
Чего там об этом думать! Чего вспоминать?! Двух тысяч, все равно, не
было и нет! Советовать легко!"
Поэт задумался, взял со стола толстую
папку с надписью: "Капитанская дочка. Исторический детектив". Вот, послушался!
И что? Все приложились: "Стихи не идут, время не то. Пиши детектив!"
Написал! Сколько времени угробил, всю публичку перевернул. "Башмаки
только по редакциям износил. — вспоминал с грустью. — Что странно, всем
нравится: яркий самобытный язык, увлекательный сюжет, а печатать — не
печатают! Только советуют. Совет, советы, советы!"
Вспомнил редакторов и совсем помрачнел.
"Странные люди! "Ваша барышня Маша, — говорят, — слишком старообрядная.
Исправьте: пусть курит папиросы и не умеет готовить!" Машенька с беломором?!
Нет, это уже слишком! А сцена во дворце? Говорят: "Нужно развить! Сейчас
народ этим интересуется! И обязательно ввести лесбис! Нынче время полисексуализма!"
Императрица — лесбиянка?! Я им говорю: "Это не соответствует исторической
истине!" А они: "Кого это интересует?! Главное, чтобы захватывало!"
Что за времена?!"
Александр Сергеевич злился: "Зато Гринев
всем понравился. — с отвращением вспомнил Пушкин. — "Ваш Петруша совсем
"голубенький", просто прелесть! Но нужно развивать: пусть белье женское
носит и косметикой пользуется! И чтобы с Пугачевым дружил, непременно!"
Дикие люди! Я им говорю: "Пугачев — злодей, а не гомосексуалист!" А
они мне: "Одно другому не мешает! Ежели насчет злодейств, то они у Вас
слабые, доморощенные! Повесили капитана. Ну и что? Эка невидаль! Разве
это злодейство? Нужно, чтобы тело расчленили, чтобы: голова — отдельно,
руки — отдельно, ноги — отдельно! Побольше и подробнее. Страниц, этак,
на тридцать! Да чтобы кровь ручьем лилась. Вы что? Современные детективы
не читаете?" Именно, не читаю!" — поморщился поэт.
"Главное, совершенно не понятна логика. — размышлял Пушкин. — Структура, тематика — раньше все было ясно, а
теперь? "Капитанская жена, — говорят, — образ недоработанный. — В предложенном
виде лишний персонаж! Однако, при разумном оформлении, может стать ключевой
фигурой. Догрузите ее! Пусть займется нетрадиционной медициной! Заговоры
на энурез и припарки из трав от бородавок. В заключение дайте десяток-другой
рекомендаций, рубрика: "Рецепты капитанской жены". Кроме того, резюме
от травника. Есть у нас один опытный человек. С песнями уйдет, посмотрите!"
Александр Сергеевич пришел в негодование:
"Ну, и куда это годится?! С ума сойти можно! Нет, детектив не вытянуть.
Здесь профессионал нужен. Пущин так и сказал: "Брось, Саша! Вернись
к привычному, к поэзии!" Оно, конечно, привычнее, но стихи сейчас никто
не печатает. Вот и остается только тексты к песням да маршам писать.
Как жить? Где деньги брать?" Он ласково погладил папку ладонью и спрятал
в ящик стола.
В квартире тишина, все спят, хотя уже
одиннадцатый час. "Спокойно, хорошо! — подумал Пушкин. — У Наташи выходной,
у детей в школе учителя второй день бастуют! Это ничего, пусть отдохнут!
Все одно: денег нет, идти некуда, есть особенно нечего. Пусть поспят!
Однако, время! Нужно звонить! Обязательно. Как бы кто не помешал!"
Пушкин достал записную книжку, нашел
листок с надписью: "ООО Козлов-Дантес Интернейшинел". "Хоть бы повезло! — вздохнул поэт. — Ведь может быть?! Может быть, тысяча? А, может быть,
... ?! — Александр Сергеевич прикрыл глаза и поморщился, предвкушая
удовольствие. — Господин Козлов известный бизнесмен, член Законодательного
собрания города. У него неограниченные возможности. А, средства какие!!!"
Решительно подошел к телефонному аппарату, снял трубку, набрал номер.
Ответили без задержки. Он быстро объяснил, что написал "Гимн мясников"
для конкурса, проводимого их фирмой. Его гимн занял первое место, и
он хочет узнать насчет приза. Секретарша извинилась, попросила подождать
немного, а через минуту предложила приехать к ним в офис прямо сегодня,
не откладывая. Честно говоря, он растерялся. Не ожидал такого быстрого
приглашения, согласился, совсем не думая. Секретарша назвала адрес и
время, только тогда до него дошло, что нужно ехать прямо сейчас. Придя
в себя, смутился: "Как сейчас?! Сейчас он не готов!" Однако, отказываться
было поздно, из трубки доносились короткие гудки. Придется ехать!
Александр Сергеевич посмотрел в окно.
Пасмурно, но дождя нет. Подумал: "Ну, слава богу!", отошел в угол комнаты,
вытащил из-под кресла пару башмаков. Перевернул их кверху подошвами:
на левой зияла большая дыра. Вздохнул, наклонился, поставил башмаки
на пол, достал из-за кресла вторую, точно такую же пару башмаков. Перевернул
их кверху подошвами. Увы! На левом башмаке этой пары зияла еще большая
дыра. "И почему это изнашиваются левые? — задумался поэт. — Наташа так
радовалась, что к свадьбе две пары купили. А вот, обе пары износились!
Да, время, время...! Хорошо, ежели дождя не будет, тогда можно и с дырой.
А если дождь?! Не идти же в двух правых?! В магазин, правда, ходил.
Но в офис нельзя! Заметят — засмеют!" Все его существо захлестнула злоба,
навалилось отчаяние: "Что происходит? Как дошел до такой жизни?! Ведь
сколько было рукоплесканий: "Талант! Талант!" Ну и что? Что за талант,
если целыми днями только и мечешься: где бы на кусок хлеба достать?!
Как бы семью не уморить?! Что происходит на этой земле? Есть ли на Руси
люди с талантом, которым жить хорошо, вольготно и спокойно? Если есть,
то какой для того талант надобно иметь?"
Постепенно поэт успокоился. "Ладно! Будем
надеяться, что дождя не будет," — решил он и поставил вторую пару на
старое место, за кресло. Пора!
