В начало

II 

"Есть развилка рядом с домом; есть Слово неизвестное. Правописание исчезло; но не все рассмотрено. Остерегайся! Держись! Восстанови правописание Ра-Хор-Хуит!"

Книга закона, Алистер Кроули

Grammar, we must never forget, appears in the word "Gramarye," beloved of Sir Walter Scott, and "grimoire," a black magical ritual-that is to say, any written document.

Aleister Crowley, The Banned Lecture on Gilles de Rais.

          Этой тайной грамматикой и сытится и насыщает Волчек. Краткие предложения, удобные к медитации и повторению, муар смысла, поэтика предположений. Видение и Голос, работа Алистера Кроули, где он входит в этиры (см. Appendix A), и, по-видимому, в ходе работы над которой донельзя тесно сходится с O.V., названа им Liber XXX Aerum vel Saeculi, sub figura CDXVIII. Другая же работа названа Кроули Liber AL vel Legis, sub figura CCXX, commonly called The Book of the Law. Сравни с: "О меморандуме, озаглавленном LV-LUX-LIGHT." Такой гремучий аграмматический гримуар. 

          Этир в эльфийском, "толкиенутом" языке означает устье реки. Переклички между детской, игровой магией Сигмариллиона и "всамделешними" путешествиями, "переходами" Кроули предстоит ещё исследовать. Параллелей сколь угодно много, исключая разве что подход — шутливое щекотание и профетическая выспренность.

          Мы живём в эоне Гора. Который прожили эон Осириса, который прожил (как прогнал) эон Изиды. Эон Изиды прошёл, покрывала без! (специальный глагол резкого обнажения, несмотря на затуманенность восклицательным угадываем в поспешности действия) уносят культ материнства и Матери Земли. Падает разорванный Чёрный Георгин, не могущее родить, исковерканное дитя очень прошлого, отправляйся назад, под покров и укров мамы ситы. Эта Элизабет Шорт нашла свой вечный приют в материнском лоне Изиды, пусть сама и будучи лишь ущербной копией. Эон Озириса — мужественность, отцовство, мужеложство, как вы думаете, парни? Полное служение, вдохновенное и безвопросное, вот Рудольф фон Зеботтендорф пестует малыша Шикельгрубера, вот готовят миллионы отцов на заклание богу. Эон Гора — ребёнок, детства моего чистые глазёнки съели вместо устриц грязные бабищи, сорри, эон Гора — это дети, восемьсот ли, сто сорок ли, не только тело имеет митя, но и тело имеет митю, коснуться соска на груди сына, почувствовать трижды проклятый зуд в штанах — тридесяти проклятый и оттого только горячее его горчичные пятна на хаки. Маршал Франции де Рэ рвёт тела и сушит черепа детей; но промышляет не крестьянскими детьми, а угрожает самому эону, взрывает символ, атакует эмблему, терроризирует дух грядущего-настоящего.

          Три части разделяют книгу. 0-31, 32-63, 64-93, три эона, которые скрещены, спарены, им придется повиноваться новым заповедям Бога, среди которых было требование сделать жен обоих визионеров общими.

          Хотя в книге время распластано по страницам не выпуклее букв, но символическое смещение эонов, неверная череда полностью и окончательно убирает линейность и нитевидность (создаёт кольцевую нить, к вечной прялке, заимствовано из инвентаря Пенелопы). Ибо, согласно закону — был Изиды, потом Осириса, сейчас Гора. Мы видим — Смерть Изиды, алую утробу детомясника, горит Рейстаг! 15 век, середина двадцатого — в середине двадцатого исида и неразрешённое отцовство, в пятнадцадом — замах на наше сейчас, ядовитое жало в горло Гора.

          Do what thou wilt. И Жиль взрывается гремучим аспидным кошмаром, но чужой, бесоитальянской воли (Жиль де Рэ якобы увлекался чёрной магией, надеясь получить немного золота, обратился к Сатане, старался подружиться с дьяволёнком (Баррон), сперва усеявшим пол лаборатории золотыми слитками, а после обратившим их в красный порошок, взыскуя человеческих жертв от Жиля. Все переговоры проходили через итальянца Прелатти. О чём, в частности, и идёт речь (в частности)). Так он покушается на малютку, как некогда Ирод вырезал всех детей, ища пророка, так ищет Гора, дабы ужалить и умертвить, и так, мы живущие в Горе, знаем, что эон Гора наступил, потому что Гор бессмертен и наша мать заступится за нас. Святой Охраняющий Ангел, шестикрылый серафим, пустил нас в наш взыскательный мир.

          Эклектика телемы допускает практически все эзотерические практики для получения знания об Истинной Воле: тантрическая алхимия подойдёт, если она подойдёт практикующему. Но всё, что не идёт на пользу изыскующему, всё, что удаляет его от Воли Истинной — магия чёрная, Хоронзон. Жиль де Рэ, по Сути — чёрный Хоронзон, настолько, насколько вообще Хоронзон способен ЕЩЁ чернеть.

          Нумерология. Телемитский календарь начинается с 0 и идёт до 22, к полученному результату прибавляется нижний подиндекс. Роман начинается с нуля, лишь аллюзивно отсылая к нулевому метру, нулевой точке отсчёта, нихилу. Дмитрий Волчек идёт законом телемы и оканчивает книгу девяносто второй главой, припрятав их общую девяностотрёхскость от профанов. 93, таким образом, помимо Телемы, также год — 9*22+3=201. Святой Зефир правил тогда церковью.

          Карт Таро ровно 22, и, порой, раскидывая их, как года, приходишь к выводу, что 2001=1904+(22*4)+9, то есть телемитски сегодня IVix год, то есть IX карта: ОТШЕЛЬНИК (Hermit), девятая карта СТАРШЕГО АРКАНА. "На ней изображен старик в капюшоне, опирающийся на посох. В правой руке у него лампа, которая частично скрыта рукавом. Тем самым Отшельник персонифицирует секретные организации, скрывающие свет Древней Мудрости. Посох означает знание, которое и является единственной опорой человека. Иногда мистический посох разделен сучками на семь частей: аналогия с таинственными семью священными центрами в человеческой спине.
          В псевдоегипетском Таро Отшельник защищает лампу плащем: мудрость, открытая ярости невежества, может быть уничтожена подобно огоньку на открытом ветру".

          Тогда мой ход: колода Таро Тота, которую леди Фрида Харрис нарисовала под руководством Алистера Кроули.

          "Поправил капюшон, улыбнулся.
          - Все правильно. Ловите дукат."

          Hermit. Никуда не ходить, никого не видеть, ни с кем не встречаться.
           Заповеди либер оз, повесил в рамочку над канапе.

          Один из проставленных эпиграфов маскирует другой, непоставленный:

          "Сегодня я пламя — пожираемое — и пожирающее".
          Жорж Батай, "Юлия".

          "То, что снаружи — внутри, но и то, что внутри — снаружи".
           Кеннет Грант, Культы Тени

          И — апокриф:
           "А впрочем, что же это мы говорим? Ведь мы сказали, что как внутри, так и снаружи Николая Ивановича ничего не существует. А раз ни внутри, ни снаружи ничего не существует, то значит, и бутылки не существует. Так ведь?"
           Д. Хармс. О явлениях и существованиях N2

          Как-то встретились два телемита, один другому говорит:
           Do what thou wilt shall be the whole of the Law!
           А спрашиваемый отвечают мастеру: Love under Will!
           Маршевая поступь чудится мне в этих ёмких фразах с восклицательными знаками.

В продолжение