Михаил Богатырев

Ящик

(Поездка в Оноковцы)

Александр: Вот уже три с половиной часа мы находимся в этом купе, а вы так ничего и не объяснили мне. Спрятали меня в железную коробку, закрыли на ключ и молчите, как ни в чем ни бывало.
Елена: Тс-с... Пожалуйста, тише.
Александр (шепотом): И потом, мне неудобно. Я скрючен здесь в три погибели, у меня, в конце концов, есть кое-какие потребности. Я хочу пить.

Елена просовывает в одно из отверстий коробки продолговатый полиэтиленовый пакет с водой.

Александр (пьет): Что это Вы мне дали? Меня сейчас вырвет, мне тошно! Помогите же, черт возьми, кто-нибудь! А-а-а! (Сотрясает коробку изнутри, плачет.)
Елена: Не надо нервничать. Все равно, Вы уже ничего не измените. Ну вот, пожалуйста: разбили свои часы. От этого Вам станет еще хуже.
Александр (свистящим шепотом): Откройте меня!
Елена: Вас "откроют", как Вы изволили выразиться, только на вокзале в Оноковцах.

Входит Иван.

Иван: А-а, беседуете? (Смотрит на часы) Ну что ж, пожалуй, уже можно.
Александр (с ужасом): Кто там?
Иван (ударяет кулаком по крышке железного короба): Ты смотри, Саша, не утомляй женщину. Веди себя подобающим образом, договорились? Ведь ты же не хочешь, чтобы тебя щекотали шампуром, как в прошлый раз?
Александр: Ваня, ты? Объясни мне, ради всего святого, зачем я здесь оказался?
Иван (словно бы не расслышав): Ого! Да здесь у тебя и отверстия есть для дыхания. Вон их сколько наверчено: и в крышке, и по бокам, и в торце. Абсолютный комфорт! В общем, расположился ты здесь, Саша, как пчеломатка на пасеке! Ну, бывай!

Иван выходит из купе и плотно затворяет за собой дверь. Александр начинает истошно кричать.

Елена (задумчиво): Вот и все. Теперь я спокойна.

Александр замолкает. Он тяжело дышит и всхлипывает.

Елена (переменившись в лице, доверительно шепчет): Ты что, не заметил, что ли, что...
Александр: Не изводи ты меня, змея подколодная! (Плюет из отверстия) Изверги вы! Черти! А я... я... всего лишился...
Елена: Да ничего ты не лишился. Все при тебе. Невнимательный! Неужели ты не заметил, что после разговора с Иваном я стала совершенно иной?
Александр: Когда меня выпустят? Открой эту клетку!
Елена: Ты ведь расположился... Ну, словом, ты здесь — словно пчеломатка на пасеке, Саша. Вокруг все чего-то хотят, а тебе и желать-то нечего, милый!
Александр (дотошно): Тогда почему ты сказала, что меня выпустят на вокзале, в Оноковцах?
Елена (шепотом): Кое-кто не желает, чтобы ты перерождался в купе... Да и на свободе тоже... Кое-кто утверждает, что для такого, как ты, целый мир — тюрьма.
Александр (испуганно): Ваня! Иван! Отзовись!

По краям сцены, изображающей некий конгломерат тюремного коридора и распиленного пополам купе, открываются зарешеченные окошки на дверях сразу нескольких камер. Теперь действующие лица могут видеть зрителей, выглядывающих из импровизированных казематов. Из динамиков слышится грохот колес. Потом зачитывается текст.

Текст: Александр должен понять, что он находится не внутри, а снаружи. В это трудно поверить! Чтобы оказаться за пределами железного короба, Александру нужен всего лишь проблеск понимания.

Дверь одной из камер распахивается, выпуская Ивана. Иван подходит снаружи к окну вагона. Он неестественно бледен. Его приветливость — напускная, поддельная. Голос Ивана звучит из динамиков, приглушенный стуком колес.

Иван: А-а, беседуете? (Подносит к глазам часы) Ну что ж, пожалуй, уже можно.
Александр: Это кто там? Иван?! Ваня, ты??? Объясни ты мне, ради всего святого, зачем я здесь оказался?
Иван (ошупывает окно, глядя прямо перед собой невидящими, сомнамбулическими глазами): Ого! Да здесь у тебя и отверстия есть... для дыхания. Абсолютный комфорт!

Елена, сидевшая все это время неподвижно, как восковая кукла, внезапно встает со своего места, обнаруживая неподдельное беспокойство.

Елена: Осторожно! Сейчас он высадит нам стекло!

Двойник Александра (это может быть актер, надевший его маску) перебегает из одной камеры в другую. За ним со стуком захлопывается дверь.

Александр (из коробки, шепотом): Мне здесь неудобно, сыро!
Елена: Это я во всем виновата. Я пыталась просунуть в одно из отверстий пакет с водой и залила тебе лицо, грудь и брюки.
Крики в одной из камер: Навзничь его! Навзничь!
Женский голос: Ваня, ты что, очумел, что ли? Он же здоровый, крепкий мужчина!

Елена настороженно смотрит в окно. С той стороны стекла Иван, затаив дыхание, наблюдает за ней, как приклеенный.
Александру неожиданно удается приподнять крышку жестяного короба.Он высовывает в проем локоть и убежденно шепчет сквозь щель.

Александр: Ничего страшного! Это всего лишь пластическая операция! Я подглядывал за Иваном. Подглядывал!
Елена (обращаясь к Ивану, злобно): Ну, что ты глазеешь там?

Двойник Ивана (для этой цели также может быть использован актер в маске) без стука входит в купе и принимается ощупывать жестяной ящик.

Двойник: Подъезжаем к Оноковцам. Пора выносить это барахло!
Иван: Меня?! Меня выносить не надо! Я постараюсь отсюда выбраться самостоятельно. Здесь можно поддеть крышку...

Елена отворачивается к стене. Ее плечи вздрагивают.

Двойник: Слишком поздно.
Александр (поспешно): Понял! Я все понял!

Из динамиков доносится звук замедляющего ход поезда. В коридоре слышны шаги.

1992-20.01.2002